Ледяная принцесса - Страница 85

— Спасибо за помощь, Анника. Ты просто золото.

Патрик начал подниматься со стула, но резкое «Сидеть!» со стороны Анники заставило его замереть на середине движения и плюхнуться обратно. Неудивительно, что ее лабрадоры были такими послушными. Анника откинулась на стуле с довольной улыбкой, и Патрик понял свою ошибку. Не следовало приходить сюда самому, он мог бы ограничиться запиской — ведь Анника всегда видела его насквозь и, кроме того, обладала просто-таки сверхъестественным чутьем на романы. Ему оставалось только вывесить белый флаг и капитулировать. Поэтому Патрик, смирившись с неизбежным, тоже откинулся на спинку стула и ждал, что сейчас Анника откроет огонь и начнет обстреливать его шрапнелью вопросов. Она начала мягко, но с подвохом:

— Что же это ты сегодня так ужасно выглядишь?

— Ммм…

Не стоило даже и упоминать о том, что Анника продолжила выуживать информацию.

— И что это у тебя вчера был за праздник?

Анника подбиралась ближе, а Патрик, призвав на помощь Макиавелли, изо всех сил хватался за последние соломинки.

— Ну, праздник и праздник, все зависит от того, как посмотреть. Как вообще определить, что такое праздник?

Он развел руками и посмотрел на Аннику с совершенно невинным видом.

— А-а, ты мне не гони. Давай колись, кто она?

Патрик молчал, предоставив ей угадывать самой. Через несколько секунд он заметил, что глаза Анники вспыхнули.

— Ага! — Ее голос был полон триумфа, и Анника, подавшись вперед, победным жестом подняла вверх указательный палец. — Это та самая! Как же ее там зовут… Как ее зовут… — Она крутила пальцами, лихорадочно роясь в памяти. — Эрика! Эрика Фальк! — И, довольная, она с облегчением опять откинулась на свинку стула. — Та-ак, Патрик… Ну и когда все это у вас началось?

Он никогда не уставал удивляться, с какой потрясающей точностью Анника неизменно попадала прямо в точку. Пытаться все отрицать было совершенно бесполезно. Патрик почувствовал, что краснеет с головы до ног, и его смущение яснее слов говорило само за себя. Вдобавок ко всему он не смог удержаться от улыбки, и она расплылась во все лицо. И это был последний гвоздь в гроб Патрика.

Через пять минут ожесточенного обстрела вопросами Патрику все-таки удалось вырваться из комнаты Анники; он чувствовал себя так, словно по нему только что проехал каток. И совсем неудивительно, что после разговора с Анникой об Эрике он с большим трудом заставил себя вернуться к работе, точнее, к той задаче, которую собирался выполнить сам. Патрик накинул куртку, предупредил Аннику о том, куда он собрался идти, и вышел наружу на зимний холод. На землю медленно падали крупные снежные хлопья.

* * *

Эрика видела, как за окном скользят снежинки. Она сидела перед выключенным компьютером и просто смотрела на черный экран. Несмотря на то что голова у нее разламывалась, Эрика заставила себя написать десять страниц про Сельму. Она не испытывала энтузиазма по поводу этой книги, но, согласно контракту, через пару месяцев должна была ее закончить. Разговор с Даном подпортил ей настроение, и Эрика думала о том, что, может быть, сейчас, в эту самую минуту Дан рассказывает все Пернилле. Наконец, решив, что пора перестать переживать за Дана и лучше заняться работой, она опять включила компьютер.

Эрика открыла текст книги об Алекс: она напечатала уже около ста страниц. Она неторопливо просмотрела весь текст от начала до конца. Это было хорошо, даже, можно сказать, очень хорошо. Ее беспокоило, как близкие Алекс отнесутся к выходу книги о ней. Конечно, Эрика, насколько могла, постаралась закамуфлировать истинную историю: изменила имена и место действия, придумала кое-какие обстоятельства. Но в основе книги отчетливо просматривалась жизнь Алекс — Эрика, по крайней мере, это ясно видела. Она ломала голову над тем, что ей делать с Даном, который сыграл далеко не последнюю роль. Может ли она в связи с этим не упоминать Дана и его семью? И в то же время Эрика чувствовала, что обязана написать об этом. Первый раз в жизни она писала с таким желанием. За долгие годы у нее накопилась масса самых разных невоплощенных идей, а сейчас они опять крутились в голове и просились наружу. Но в первую очередь надо сконцентрироваться и дописать книгу до конца, а потом уже заниматься другими проблемами, включая чувства тех, кто так или иначе будет затронут.

Эрика, не отрываясь, с удовольствием работала еще почти час, когда раздался звонок в дверь. Сначала она почувствовала раздражение оттого, что ей помешали в разгар работы, но потом подумала: а вдруг это Патрик? — и вскочила со стула. Эрика быстро оглядела себя в зеркале и побежала вниз по лестнице к двери. Улыбка на ее лице быстро поблекла, когда она увидела, кто стоит снаружи. Пернилла выглядела просто пугающе. Казалось, с тех пор, когда Эрика видела ее последний раз, Пернилла постарела лет на десять. Глаза у нее были опухшие и красные, волосы всклокочены. Видимо, в спешке Пернилла выскочила из дома без пальто, и на ней была только тонкая кофта. Эрика втащила ее в тепло, неожиданно для себя обняла Перниллу и импульсивно, жестом утешения погладила ее по спине — точно так же, как Дана всего лишь два часа назад. Тут у Перниллы пропали последние остатки самообладания, и она заплакала навзрыд, уткнувшись в плечо Эрики. Когда через некоторое время она подняла голову, тушь, растекшаяся под глазами, придала ей комический, клоунский вид.

— Извини. — Пернилла смотрела сквозь слезы на плечо Эрики, где на белой майке остались черные пятна от туши.